Фашисты [litres] - Кирилл Викторович Рябов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они зашли в дом. Внутри он напоминал скорее небольшой пригородный отель. Или приёмную частной клиники. Вестибюль был просторный, светлый. На стене висела плазменная панель. Стояли два кожаных диванчика.
– Присаживайтесь, ожидайте, – сказал леопард, снова странно дёрнул задом и ушёл по коридору.
Людмила села на край дивана. Её вдруг сильно затошнило. Рядом стояла кадка с пальмой, и Людмила с ужасом подумала, как будет в неё блевать. Но вернулся леопард, и она кое-как взяла себя в руки, то и дело сглатывая жидкую слюну и тяжело дыша.
– Вас ждут! – сказал он торжественно. И добавил обычным тоном: – Прямо по коридору, в самом конце чёрная дверь.
– Чёрная?
– Именно!
Людмила шла почти не дыша. Трогала горящие щёки и боролась с тошнотой. В какой-то момент ей почудилось, что всё происходящее с ней сейчас нереально. Будто сон. Может, она сошла с ума от горя? Иначе как объяснить, что она – взрослая, самостоятельная женщина, живущая в большом городе, – прикатила в эту глухомань на встречу с ведьмой? Но, увидев чёрную дверь, Людмила прогнала сомнения и слабо постучала. Немного подождала и постучала ещё раз, уже громче.
– Да заходите уже, наконец! – ответили из-за двери.
Людмила вошла в просторную комнату. Окна были занавешены. Горели свечи в канделябрах. Сильно воняло сладостью тлеющих ароматических палочек. За круглым деревянным столом сидела очень худая женщина в чёрном платье. На вид ей было не больше сорока лет. Людмила обратила внимание на её скошенный подбородок, длинный нос с горбинкой и глаза, подведённые чёрным карандашом.
– Садитесь передо мной, – сказала Великая Мать.
Голос у неё был низкий, с хрипотцой. Такие голоса Людмила называла блядовитыми. Ведьма перебирала чётки и внимательно её разглядывала. Потом закрыла глаза и очень медленно вдохнула и выдохнула.
– Вы приехали насчёт мужа. Я вижу.
– Да, – сказала Людмила. – Я ведь писала.
Великая Мать открыла глаза.
– Думаете, я всех помню? Положите руки на стол и разверните ладонями вверх. Муж ушёл к молодой любовнице, так вижу, – сказала ведьма, даже не взглянув на руки Людмилы.
– Не сам ушёл. Она его увела. Мне сказали, с помощью магии.
– Кто сказал?
– Одна женщина на форуме написала. Имя не помню. Что-то по-английски. Wetpussy. Как-то так.
Ведьма взяла кожаный мешочек и высыпала на стол крупу. Людмила пригляделась. Это была гречка. Забавно, бывший муж ненавидел гречку. Людмила ощутила странную силу и уверенность.
– В имени вашего мужа есть буква А?
– Да. Его зовут Альберт.
– Он еврей, что ли?
– Кажется, нет. А что?
– С евреями работать сложнее. У них сильная защита, – прошептала Великая Мать и вдруг громко каркнула.
Людмила вздрогнула.
– Альберт, Альберт, призываю твою сущность, выйди на связь с Великой Матерью, – бормотала ведьма, закатив глаза. – О Альберт! Не противься моей силе. Он противится! Противится!
– Да, он очень сильный, – сказала Людмила.
– Молчите же! Ага, я чувствую его! Срочно! Вы принесли его волосы? Давайте. Почему они такие кучерявые? Он точно не еврей?
– Почти точно.
– Вытрите этими волосами себе лицо.
Людмила, морщась, поводила клочком по щекам, носу и лбу. Ведьма взяла волосы и поднесла к глазам.
– Боже, как он силён!
– Да, он бывший волейболист. Мы познакомились…
– Молчите же! Молчите! Альберт, ты не можешь сопротивляться силе Великой Матери! Откройся мне! Повернись ко мне! Ниже, ниже, ещё ниже!
Людмила поджала пальцы на ногах.
– О да, да! – закричала Великая Мать, вращая глазами. – Я чувствую его! Он открылся мне!
– Правда? Удивительно. Он по натуре скрытный человек. Я бы никогда не узнала, что у него есть любовница, если бы не обнаружила переписку…
– Нельзя терять время!
Ведьма положила клок волос в блюдце, посыпала сверху порошком, похожим на детскую присыпку, и поднесла горящую спичку. Волосы вспыхнули зелёным огнём. Любимый цвет бывшего мужа. Это, наверное, хорошо. Людмила часто задышала, забыв про похмелье и волнение. Ведьма взяла блюдце и сунула ей под нос.
– Вдыхайте дым, вдыхайте! Пока он не выветрился. Иначе шансов нет.
Людмила послушно втянула ноздрями. В горле и носоглотке стало нестерпимо щипать от горечи. Она как могла сдерживала кашель.
– Больше, больше, сильнее, – шептала ведьма.
И заржала как лошадь. Людмила разразилась оглушительным кашлем. Кажется, тлеющие волосы разлетелись по столу. Она не видела. Глаза заплыли от слёз и ужасно чесались. Нос заложило. Людмила лишь слышала, как Великая Мать каркает, ржёт, визжит, будто свинья на скотобойне, бормочет непонятные слова и время от времени издаёт звуки, похожие на истошную икоту.
Нащупав в кармане платок, Людмила вытерла глаза и высморкалась. Ведьма сидела сложив руки на груди и строго смотрела исподлобья.
– Теперь фото.
– Альберта? – спросила Людмила гнусаво. Нос заложило.
– Ну, конечно. А кого же ещё? Вы ведь хотите вернуть вашего мужа Альберта?
Людмила положила на стол фотографию. Она была сделана четыре года назад в Риме. Альберт немножко театрально позировал, сложив на груди сильные руки и глядя вдаль. Но как он был хорош собой! Особенно на фоне знаменитых древних развалин. Людмила задержала дыхание, чтобы не заплакать, и с трудом проглотила всплывший в горле больной комок. Ей в очередной раз захотелось немедленно умереть.
Великая Мать делала пассы руками над фотографией и издавала звуки, похожие на кудахтанье. У неё были длинные тонкие, как веточки деревьев, пальцы. Глаза она снова закатила. Но вскоре вернула их на место, взяла свечу и капнула воском прямо на лицо Альберту. Людмила ощутила непонятное злорадство и одновременно жалость. А ещё испуг, что это может как-то навредить ему в жизни.
– Он ведь любит свинину? – спросила ведьма.
«Одну точно любит», – подумала Людмила. И ответила:
– Вообще-то, он вегетарианец. Но ест рыбу.
– Это хорошо.
– Ради него я тоже стала вегетарианкой. Он так хотел. Я согласилась. Это ведь не такая уж большая жертва ради любви. Правда, я хотела родить ему ребёночка и боялась, что отказ от животной пищи как-то плохо повлияет на беременность. Но так и не смогла забеременеть. Я думаю, а вдруг это тоже повлияло на его уход? Может, он хотел иметь детей?
– Вам – можно, – сказала Великая
